Ответ на открытое письмо Н.Г.Павловой

Уважаемая Надежда Георгиевна!

Сначала по сути Ваших вопросов:

Первое. Об анонимности.

Вы пишете: «Ваши материалы, как правило, анонимны. Говорят, что это делается специально, дабы защитить авторов от преследования. Но анонимность такова, что не указывается даже школа, класс, учитель, не просто грубо нарушивший права учащегося, но и по существу, допустивший уголовно наказуемое деяние. Получается, что такая анонимность защищает именно учителя от наказания».

Дело в том, что в нашей редакции работают дети. Мы – не суд. Мы не беремся утверждать, что все наши публикации – это истина в последней инстанции. Это – взгляд детей, который, наверное, должен быть интересен взрослым. Пока суд не установит, что учитель нарушил закон, мы не имеем права называть его фамилию в газете.

Наша задача, как мы неоднократно объясняли, не в том, чтобы поймать за руку, выявить какие-то конкретные нарушения прав детей. Этим должны заниматься не детские редакции, а правозащитники, милиция, суд, школьное начальство и прочие взрослые компетентные люди. Наша же задача – обратить внимание на проблемы, характерные для многих и многих школ. Дать представление о том, как проблему прав человека в школе видят ученики. И, конечно же, помочь ребятам и родителям узнать о своих правах и научиться их защищать.

Наша работа – просветительская. Мы – не контролирующая инстанция, и не собираемся ею быть. В формате детской газеты это невозможно.

Второе. О некоторых нормах Закона «Об образовании».

Цитирую Ваше письмо: «Вы пишите, что при аварии залило класс водой, и воду надо срочно убрать, чтобы не протекло на нижний этаж, Вы бы и хотели помочь, но надо спросить разрешения родителей. Не кажется ли Вам абсурдной такая ссылка на Закон? Не кажется ли Вам, что в том случае, если родители запретят Вам участвовать в субботниках по уборке территории, класса, то это родители нарушат Ваши права на участие в школьных мероприятиях, которые предусмотрены статьей 50 (часть 15) Федерального Закона «Об образовании»?»

Не совсем понятно, что Вы имеете в виду.

Указанная Вами часть 15 статьи 50 гласит:

15. Принуждение обучающихся, воспитанников к вступлению в общественные, общественно-политические организации (объединения), движения и партии, а также принудительное привлечение их к деятельности этих организаций и участию в агитационных кампаниях и политических акциях не допускаются.

Вероятно, Вы имеете в виду часть 16?

16. Обучающиеся, воспитанники гражданских образовательных учреждений имеют право на свободное посещение мероприятий, не предусмотренных учебным планом.

Если Вы имеете в виду эту норму закона, то непонятно, как её могут нарушать родители. Закон «Об образовании» регулирует отношения в сфере образования, но никак не семейные отношения. Права, которые даёт ученикам Закон «Об образовании», должны обеспечить не родители, а каждая конкретная школа и государство в целом. Не родители обеспечивают эти права, следовательно, они не могут их и нарушить. Если родитель не разрешает ребенку возить шваброй по школьному полу, то никаких прав ученика он не нарушает. Он делает то, что и должен делать – заботится о здоровье и воспитании своего ребенка, который еще не всегда может полностью отвечать за себя. Поэтому за него отвечают родители.

Право на свободное посещение мероприятий, не предусмотренных учебным планом, которое Закон даёт ученикам, означает обязанность школы не принуждать учеников к участию во внеклассных мероприятиях. Ничего больше. Это право не означает, что ученик может ходить на все мероприятия по своему желанию, как Вы предлагаете считать. Ученик не может по своему желанию свободно приходить на все мероприятия, которые проводятся после уроков. Например, хор девочек может заниматься после уроков в актовом зале, но это не означает, что, если Пете из 10-в класса захотелось, от нечего делать, заглянуть на занятия хора, то педагог обязан его пустить. Не обязан. Поэтому, на мой взгляд, абсурдной является предложенная Вами трактовка закона, а не наша ссылка на его требования.

Если ответить на вопрос по сути – должен ли быть согласован с родителями школьный труд детей? – я считаю, что обязательно должен. Труд есть труд, независимо от того, уборка ли это картофеля или спасение школы от наводнения. Повторю свою позицию: случись что с ребенком во время этого «труда», школе никуда не деться от претензий со стороны родителей. В интересах самой школы быть защищенной.

Кроме того, на ребенка легко надавить. На родителей – труднее. Поэтому упомянутая норма Закона «Об образовании» - это хорошая защита от соблазна использовать принудительный детский труд. Безусловно, эту норму закона нужно всячески разъяснять.

Третье. О читателях газеты.

Цитата из Вашего письма: «Спрашивается, кто читает Вашу газету, сколько у нее читателей среди учащихся, учителей, родителей, чиновников из Управления образования города Петрозаводска? Газета не дает ответы на эти вопросы. А это просто важно и интересно знать любому проекту, финансирующему газету, но, кроме того, на этот вопрос наводит скудность откликов от ее петрозаводских читателей. В редкой газете появляется что-либо за подписью учителя, еще реже – родителя, никогда – от чиновника. Во многих школах ничего не знают о Вашей газете. И это, не смотря на остроту и злободневность публикаций. Спрашивается, а кто Ваш читатель? На кого рассчитана Ваша газета помимо пользователей Интернета?»

Мы благодарны администрациям тех школ, которые, по просьбе наших ребят, выделили газете постоянное место на школьных стендах. Это школы №8, 29, лицей № 1. Газета вывешивается в школах Петрозаводска, в которых учатся наши корреспонденты. Проще говоря, наши ребята приходят в свои школы и вывешивают там газету – кроме тех школ, где на это наложен прямой запрет. Часто газета висит недолго, потому что её срывают. Иногда – ученики, иногда – педагоги, не согласные с нашими материалами. Но газета, тем не менее, вывешивается в университетском лицее, лицеях №№13, 40, школах №2, 36, 38 и некоторых других. Когда газету срывают со стенда, ребята просто пускают её по рукам.

Мы прекрасно понимаем, что нужно увеличивать читательскую аудиторию. Распространяем газету во время молодёжных Ярмарок, даём обзоры газеты в своей еженедельной телепередаче «Школа – территория закона».

Видимо, в дальнейшем будем идти к тому, чтобы найти деньги на выпуск газеты хотя бы тысячным тиражом. Как Вы знаете, в текущем проекте такие расходы заложены не были.

Но даже если газета будет иметь огромный тираж, всё равно её читателями не будут все – это объективно, и никак не зависит от нашего желания.

Мы считаем, тем не менее, что сделали важную работу: многие люди знают, что всегда могут зайти в Интернет и найти наш сайт. Когда им действительно понадобится помощь, они знают, где её получить. Кроме того, по материалам газеты, наработанным в этом году, выпускается брошюра за счет средств проекта ООН. Эта брошюра будет передана школам, и любой сможет найти её в библиотеке. Этим мы тоже увеличиваем читательскую аудиторию и работаем на цели просвещения. Будем, конечно, делать и следующие шаги.

Теперь позвольте прокомментировать некоторые детали, которые содержатся в Вашем письме.

Первое. Вы обращаетесь этим письмом к школьникам, которые добровольно участвуют в работе Детского правозащитного пресс-центра нашей организации. Повторяю – добровольно, то есть бесплатно. Вы трижды в своём письме упоминаете о том, что газета финансируется за счет проекта. Вы хотели добиться, чтобы у школьников возникло некое чувство вины за то, в чём они не виноваты? «Мы получаем финансирование, а у нас всё так плохо». Дети ЛИЧНО, в отличие, например, от меня и от Вас, никакого финансирования не получают. И трижды тыкать их носом в сухое место, убеждая, что там лужа – извините, не вполне корректно.

Не кажется ли Вам, что открытое письмо к школьникам, занимающимся правозащитной работой, нужно было бы начать примерно так: «Друзья мои, спасибо Вам за то, что Вы тратите своё личное время, силы и нервы на это благородное дело»? А дальше выстроить разговор не в форме вопрошающих упрёков, а в форме дружеского совета. Ребята ни мне, ни Вам ничем не обязаны.

Что касается обязательств, взятых на себя нашей организацией по проекту «Права человека начинаются в школе» - они, на мой взгляд, выполнены в полном объёме. Если у Вас есть какие-то претензии по этому поводу, с ними уместнее обращаться в руководящие органы нашей организации или ко мне, как к координатору проекта в Юниорском союзе «Дорога», но никак не к детям.

Второе. Перечитаем следующий фрагмент письма: «В данном случае я имею в виду публикацию «Силовые приемы» из 22-го номера газеты. В течение месяца мне не удается получить от Вас конкретную информацию об этом случае, и это объясняется тем, что все это время информация Вами проверяется. Спрашивается, а надо ли было публиковать непроверенную информацию? А если такого случая вообще не было, как Вы оцениваете вред, нанесенный делу защиты прав детей? Кому, и в какой форме Вы собираетесь принести свои извинения?»

Восстановим хронологию событий.

7 апреля выходит номер со статьёй «Силовые приёмы», в которой описано, как учительница взяла второклассника за голову и ударила о доску.

Через какое-то время Вы, в ходе очередного разговора со мной о том, что Вам не нравится наша газета, просите сообщить Вам: где, когда и с кем произошёл этот случай. Я ответил Вам, что постараюсь это выяснить. Повторяю, мы – не следственная бригада, и никакого «досье» на учителей мы не ведём.

Я выяснил, кто из наших ребят был автором этой статьи. Оказалось, что информация об этом случае была предоставлена ему одной из участниц семинара, который мы проводили в рамках проекта в конце марта. К сожалению, фамилию этой школьницы наш корреспондент не записал. Мы предполагаем, из какой школы пришла данная информация, но нам необходимо время для того, чтобы распутать эту цепочку. Конечно, это свидетельствует о нашем журналистском непрофессионализме. Но у нас и нет журналистов-профессионалов – статьи в нашу газету пишут самые обычные школьники.

Эти обстоятельства я и изложил Вам на нашей очередной встрече, в присутствии ответственного секретаря Правозащитного союза Карелии Сергея Табакова. Встреча состоялась 5 мая. Вы выслушали меня, сказали, что мне нет необходимости оправдываться и попросили меня обязательно разобраться в этой истории до конца. Я пообещал это сделать. Мы были готовы продолжить эту работу и ушли на майские праздники.

Но сразу после праздников, 11 мая, мы получили Ваше открытое письмо, в котором жирным шрифтом значилось: «как Вы оцениваете вред, нанесенный делу защиты прав детей? Кому, и в какой форме Вы собираетесь принести свои извинения?»

Так всё-таки, что было Вашей целью – помочь ребенку или обвинить нас в непорядочности? По какой причине Вы, не дав нам возможности разобраться до конца, выступили с этими вопрошающими обвинениями? Это – та самая «совместная деятельность по защите прав детей», надежду на которую Вы возлагаете в конце своего письма?

Если Вы хотели уличить нас в неком «проколе», то Ваши действия были абсолютно логичны. Если хотели решать проблему прав ребенка в целом (а ведь понятно, что факты физического насилия в школе не исчерпываются данным случаем) – тогда, наверное, поступили бы по-другому.

Пригласили бы меня и сказали бы:

1) Предоставляйте мне конкретную информацию о фактах нарушения прав ребенка в школе, там и тогда, где и когда это возможно. Я буду предлагать детям и родителям свою помощь. Тогда, работая над следующими номерами, мы бы предлагали Вашу помощь ребятам, которые пострадали в школе, и передавали бы Вам их контактную информацию, в случае их согласия;

2) Публикуйте в каждом номере газеты объявление о бесплатных консультациях, которые наша организация теперь будет давать специально для школьников;

3) И вообще, давайте обсудим, что мы вместе можем сделать для решения тех проблем, которые ставит газета.

Это было бы похоже на сотрудничество. Вместо этого нам была предложена проверка.

Что ж, давайте доведём эту проверку до конца. Об итогах выполнения Вашего задания мы обязательно Вас проинформируем.

Координатор Юниорского союза «Дорога» Денис Рогаткин