Работы участников конкурса

Автор работы - Зяблова Светлана,

Повенецкая средняя школа

Медвежьегорского района

Пусть не повторится Сандармох!

Жизнь каждого из нас - это огонёк,

который задуть очень просто.

Хотя никому не хочется в это верить.

Ю. А. Дмитриев

Жизнь - это огонёк, у кого-то ярче, у кого-то тускнее. Задуть его очень просто. Легко это сделать и сейчас, как принято считать, в современном демократическом обществе, и тогда, в начале прошлого века, когда в СССР царил полный произвол, когда всё работало по одному механизму, а толчок давали правители: вождь революции Ленин и отец народов Сталин. Машина тоталитарного правления не могла давать сбоев: или сейчас ты, или скоро тебя. В таких условиях деградирует и личность, и общество. Никто не мог нажать на тормоз, так как всё общество жило в этом режиме. Начиналось всё с малого: по собственному желанию люди не могли сменить прописку или выйти из колхоза. Обманным путём выманивали документы у председателей. Даже в деревне, где все друг друга знали, никто не мог свободно вздохнуть.

К тому времени можно применить выражение - «шаг влево, шаг вправо - приравнивается к расстрелу». Кто-то, может, и делал эти шаги, но кого-то и наказывать было не за что. Что мог сделать простой рыбак или крестьянин политическому режиму? Конституция 1936 года провозглашала свободу личности, но на самом деле тоталитарный режим заглушал любые проявления свободы. Что за государство, которое уничтожает собственный народ? Но именно это происходило в те чёрные годы, когда забирали из дому людей. Тогда в воздухе повис один вопрос: «За что меня...?» - на который многим никто и никогда не ответил. Семьи жили с клеймом «врага народа». Дети не могли свободно учиться, многие их за людей-то и не считали. Словно чья-то жестокая рука выхватывала отцов из семей, ничего не объясняя. Дети ни о чём не спрашивали родителей, а те ничего и не рассказывали. Много осталось вопросов, на которые уже никто не ответит. Моей маме было три года, когда умер Сталин. Она помнит, как её родители по радио слушали сообщение Молотова. И молчали... «Не было ни слов сожаления об умершем вожде, ни слов, выражавших другие чувства. Людей приучили молчать, никто не знал, что будет дальше. И впоследствии, хотя времена и менялись, но о судьбе своего брата мать никогда и не рассказала. Дядя работал в Казахстане на целине, но как он туда попал, - об этом ни слова,» - рассказывала мама. К этому приучили страшные годы репрессий, когда страх за свою судьбу и судьбу своих близких заставлял молчать.

Почти ничью семью не обошло горе репрессий. Мой прадед, Иван Никитович Матвеев, был подвергнут гонениям. Он имел водяную мельницу в деревне Пилмасозеро Пудожского района, на которой жители всех окрестных деревень мололи муку. За это его сослали в Казахстан на 10 лет. Но его ничто не сломило. Вернувшись в родные края, прадед дожил до 98 лет и все годы трудился, не покладая рук, занимался крестьянской работой, до 90 лет держал скот. Это был честный труженик, никому не принёсший вреда, а делавший только добро. Но и его коснулась чёрная волна репрессий.

Не только простых рыбаков, лесников, видных учёных, писателей, художников уничтожал тоталитарный режим, но и людской дух подламывали на корню: убивали веру. Священников расстреливали также без всякого суда. Людям оставалось только верить, верить в Бога, но того, через кого люди приближались к Богу, большевики старались уничтожить.

Так было уничтожено около 9 тысяч человек в сосновом лесу на 19-ом километре трассы Медвежьегорск - Повенец. Это место - урочище Сандармох, в полутора километрах от автострады.

В 1997 году две поисковые группы из Петрозаводска и Санкт-Петербурга обнаружили провалы в почве площадью 350x250 метров. Дальнейшие раскопки показали, что здесь огромный могильник. В 1937 - 1938 годах расстрелы проводились в строжайшей тайне. Всего на Северо-западе России расстреляно 12453 человека. В Карелии больше всего расстреляно в Сандармохе. С Соловецкого этапа здесь уничтожено 1111 человек. Было приговорено к смерти 1116 заключённых, но 5 человек по каким- либо причинам нашли свою смерть не в Сандармохе. Первый расстрел произошел 7 августа 1937 года. Палачи НКВД ставили раздетых до белья «осужденных» на колени, связывали им руки и выстрелами в голову хладнокровно лишали жизни. Норма чекистов – 120 - 130 человек за ночь. А 21 января 1938 года в 4 часа ночи Шондыш и Бондаренко расстреляли 450 человек. Этим людям (можно ли их было назвать людьми?) надо было иметь нечеловеческую выдержку, но их придерживал ещё и страх, так как если не ты, то тут же поставят на колени и тебя. Сами же Бондаренко и Шондыш были расстреляны. Но их судили. Они знали свою вину: за то, что они чрезвычайно жестоко обращались с осуждёнными на смертную казнь людьми, было заведено дело. Они сами испытали то, что чувствует человек, которому через 1 минуту выстрелят в затылок. Сергей Куприянов рассказывал, что сам убил трёх священников и двух офицеров.

Два года автоматные очереди говорили, что опять погибают люди. Нет прощения тем, кто отдавал приказы и приводил их в исполнение, тем, кто убивал лесников, рыбаков, крестьян, священников... 60 лет никто не знал, что в Сандармохе погибла невестка генерала Брусилова. Её вина состоит в том, что она вышла замуж за сына героя Отечества. Невинно убит учёный Сперанский, сестра миллионера - мецената Рябушинского.

Захоронения произведены на площади семи гектаров. Участники Санкт-Петербургского и Карельского «Мемориалов» обнаружили здесь смятую металлическую миску с надписью «Ростов 28 с/м.», фаянсовую кружку с рельефным орнаментом, останки истлевших тканей, также найдены несколько гильз и пуль, металлический протез с ортопедическим ботинком и позеленевшая медная монета. Что за монета, узнать не удалось, но на одной из гильз эксперты обнаружили надпись «РЕТЕК.8 45 А. С.» и код завода - изготовителя - «35Т.». А три найденные пули и гильзы оказались от орудия 45-го калибра. Человеческие кости и металлические предметы дошли до наших дней. Благодаря исследователям, люди теперь могут прийти и поклониться праху своих предков. Память людская дошла до нас. Например, пенсионерка Ю. Фрион поведала Сергею Хохлову, корреспонденту газеты «Карелия» то, что в 1937 году она вместе с подружкой Вандой проходила по тем местам. На поляне, где, как они решили, находилась Братская могила, девочки нашли много бумажек, свёрнутых в трубочки. Разворачивая их, они читали: «Прощайте, мои дорогие...». Люди старались обходить это место. Все знали, что там происходило. Но из-за страха за свою жизнь и за жизнь своих родных люди молчали, молчали, боясь такой же страшной расправы.

Сейчас можно говорить об этом без опаски. Огромный матовый крест стоит возле центральной дороги. Крест немного спрятан в лапках сосен, как много десятилетий было спрятано безымянное захоронение от людского разума. Немного проехав по лесной дороге, видишь деревянную часовенку, в которой молятся за упокой невинно убиенных. И деревянные столбики, около 9 тысяч деревянных столбиков!.. Также здесь установлен камень Соловецкому этапу и огромный памятник с надписью: «Люди, не убивайте друг друга» скульптора Григория Салтупа.

А возле шоссе между посёлком Габсельга и посёлком Повенец тоже установлен памятник погибшим. Это Братская могила героев Великой Отечественной войны. Много лет ветераны Великой Отечественной войны, жители соседних посёлков, родственники погибших ездят туда поклониться павшим. Особенно многолюдно здесь в День Победы. Каждый год на Братской могиле проводится митинг. Школьники читают стихи, люди возлагают венки и цветы. Но никто не знал, что совсем недалеко, всего в нескольких километрах - другой могильник. Там не павшие в бою воины, а простые люди, которые в мирное время встретили незаслуженную смерть. Только в 1997 году открылась страшная для всех правда. Много сил приложили поисковики, отыскивая это ужасное место. 1997год указом президента объявлен Годом примирения и согласия.

Идут и идут потомки расстрелянных в Сандармох, льют слёзы, вспоминают своих родных, отдают дань памяти погибшим. Все вокруг должны знать о чудовищном прошлом нашей страны, помнить, скорбить и сделать всё, чтобы подобное не повторилось Забыть свою историю, судьбу своих предков - для нас теперь не менее тяжкий грех, чем совершали чекисты в те годы. А если история повторится - люди снова начнут уничтожать друг друга. Но может быть, пока живы предки репрессированных, наша страна не пойдёт по второму кругу. Люди будут уважать и ценить жизнь других. Проезжая мимо захоронения Сандармох, будет задумываться каждый о ценности человеческой жизни. Главное для нас - помнить и никогда не повторять таких же ошибок.

Живы и в нашем посёлке Габсельга Медвежьегорского района дети расстрелянных в Сандармохе. Это Сергей Николаевич Ерёмин. Его отец - беспартийный лесничий Николай Игнатьевич Ерёмин расстрелян в Сандармохе. Его забрали 29 марта 1938 года. Расстреляли почти через месяц бессмысленных допросов и унижений 21 апреля 1938 года. Николай Игнатьевич реабилитирован в 1957 году. Когда я попросила Сергея Николаевича рассказать о том, как они росли без отца, Сергей Николаевич отказался: «Нет сил ворошить всё это в памяти, сколько раз мать писала в разные инстанции, чтобы узнать о судьбе отца, и получала ответы - отписки. А всё оказалось гораздо проще и страшнее. Отца уже не было в живых. Он был расстрелян в Сандармохе».

Рассказал о своей жизни Анатолий Васильевич Егармин. Его отец в том же 1938 году погиб от пули чекиста в Сандармохе. Василий Иванович Егармин со своей женой Марией Максимовной жили в деревне Габсельга. Вместе с ними жила и мать Василия Ивановича. Она помогала воспитывать детей. А детей было у них пятеро: три дочери и два сына. Анатолий Васильевич - самый младший в семье. Семья была дружная, работящая. Сам Василий Иванович работал заведующим лавкой. Незадолго до ареста он построил новый дом, в котором собирался жить и растить своих детей. Но мечтам о счастливой жизни в новом доме не суждено было сбыться. В 1938 году Василия Ивановича забрали. Его младшему сыну, Анатолию Васильевичу, ещё не было и года, он совсем не помнит своего отца. Но зато помнит, как, не покладая рук, работала его мать Мария Максимовна в подсобном хозяйстве, чтобы поднять своих детей. Ведь помощи ждать было неоткуда: семье «врага народа» помогать боялись.

Дети росли дружными и во всём помогали матери. Самая младшая дочка песнями встречала её с работы. Но её-то, единственную из всех детей, не уберегли — она умерла от скарлатины.

В годы войны семья была эвакуирована в Винихозеро Кодозерского сельского совета, а потом вернулась в свой дом, в Габсельгу. Брат Анатолия Васильевича, Иван, в 1944 году пошёл на войну и закончил её старшим лейтенантом. Был награждён двумя орденами и несколькими медалями.

Анатолию Васильевичу много учиться не пришлось. Ему удалось закончить только 6 классов. Всю жизнь Анатолий Васильевич проработал на Габсельгском лесопункте сначала трактористом, а потом шофёром. «Был бы жив отец, может быть, сумел бы я получить хорошее образование, а так за плечами только ФЗУ в Матросах», - сетовал Анатолий Васильевич.

В 1958 году отца реабилитировали. У Анатолия Васильевича есть документ, по которому немного прибавили к пенсии.

В документе, выданном Богдановым, написано:

«Егармин Василий Иванович 1892 года рождения репрессирован по политическим мотивам постановлением «тройки» НКВД КАССР от14.04.38 г. Подвергнут расстрелу. Реабилитирован посмертно постановлением Президиума Верховного Суда КАССР на основании ч. 2, 3 ст. 2 закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.91 г. Признаётся пострадавшим от политических репрессий».

Анатолий Васильевич уже много лет на пенсии, но продолжает трудиться. Вместе с женой Еленой Игнатьевной вырастили троих сыновей. Они стали достойными людьми. Память об отце, пропавшем без вести в мирное время, тяжёлой, незаживающей раной легла на душу Анатолия Васильевича и его родных. «Теперь мы знаем, где встретил свой смертный час мой отец, и можем приехать в Сандармох и поклониться его праху». До сих пор болит сердце у Анатолия Васильевича, когда он вспоминает об отце и о тех трудностях, что пришлось пережить ему совсем не в безоблачном детстве.

Советская власть, убив отца, искалечила жизнь всей семье. Словно ниточкой тянется вся тяжесть того времени: у матери погиб сын, у детей отобрали отца, у жены - мужа. Никого не щадили большевики. Точно одной волной захлестнуло страну: живя в страхе, все смотрели с ужасом на детей «врага народа». Тогда это было позорным клеймом.

Тоталитарный режим держал всю страну «в кулаке», никому не давая воли и спокойной жизни. Государство стремилось всё подвести под одну черту. Татьяна Ивановна Исакова жила и работала в посёлке Габсельга Медвежьегорского района многие годы. Она не раз вспоминала, что как-то в молодости опоздала на работу. И по жестоким законам того времени её могли судить. Но благодаря человечности начальника, её делу не дали хода. Суровая дисциплина старалась превратить людей в послушных роботов. Такой порядок достигался путём уничтожения миллионов человеческих жизней. Убить не сложно, но ценить жизнь других - гораздо труднее. Никакие идеи не стоят того, чтобы задувать жизнь людей. Вот поэтому-то надо построить демократическое государство не только на словах, но и на деле, чтобы каждый человек чувствовал себя свободным и знал свои права.

Библиография.

Дмитриев Ю. А. Место расстрела - Сандармох. Петрозаводск 1999 год.

Хохлов С. Тайны урочища Сандармох. - Газета «Карелия» 20 мая 2002 года.

Жуков А. Сандармох - урочище смерти. - Газета «Северный курьер» 18 июля 1997 года.

На главную страницу Конкурса